Аникин В.И., д.э.н., профессор, заслуженный деятель науки РФ, Дипломатическая академия

Ключевые слова: баланс геополитических сил, стратегия взаимодействия стран, Большая Евразия, междуна­родная безопасность, экономика России в мировом разделении труда, экономический подъем Китая, позиция США, БРИКС, сценарии развития России в глобальной экономике.

Выдвинутая в ответ на новые вызовы XXI века Президентом РФ В.В.Путиным инициатива по «интеграции ин­теграций» государств Большой Евразии получила широкий отклик и поддержку политических лидеров различных стран. При решении данной проблемы на базе полилога и партнерства цивилизаций отмечен значительный интерес к перспективам «многоуровневой интеграционной модели в Евразии — большого евразийского партнерства» [1, 2].

Понятие «Большая Евразия» в геополитическом лексиконе политической науки появилось относительно недав­но. Большая Евразия определяется экспертами как территория евразийского континента и часть африканского, в кото­рую, согласно классификации ООН входят Европа (48 стран), Азия (50 стран) и Северная Африка (7 стран), охваты­вающие восемь из двенадцати локальных цивилизаций и девять цивилизационных объединений. К началу XXI века в странах Большой Евразии было сконцентрировано около 4/5 населения мира и около 3/4 мирового ВВП и почти 9/10 производимой в мире энергии [3].

С конца XX века в мире развернулся цивилизационный кризис, обусловленный сменой сверхдолгосрочных ци­вилизационных циклов, начало которому было положено на территории Большой Евразии в результате распада СССР и мировой системы социализма в 1990-е гг. Последовавшие затем критические ситуации в Юго-восточной Азии и резкое обострение цивилизационных противоречий в мусульманском мире, формирование ИГИЛ в итоге привели к наруше­нию сложившегося в послевоенные десятилетия (по Ялтинскому соглашению) баланса геополитических сил.

США стали активно вмешиваться в геополитические процессы на территории Большой Евразии. Одновременно начало формироваться ядро становления новой мировой цивилизации и миропорядка, новой глобальной экономиче­ской модели, основанных на усилении геополитического и геоэкономического влияния Китая, формировании группы стран БРИКС и повышения активности в проведении независимой политики России.

В середине 2010-х гг. достигнута нижняя точка цивилизационного кризиса на евразийском пространстве и ста­ли формироваться признаки перехода к 2020 г. к восходящей волне седьмого цивилизационного цикла и шестого Кон­дратьевского цикла. Этому далее будут способствовать изменения в расстановке геополитических сил в результате углубления противоречий в Евросоюзе и президентских выборов в США, а также развертывающаяся смена поколения мировых и национальных лидеров. По экспертным оценкам ожидается, что во второй четверти XXI века в авангард­ных цивилизациях и странах будут заложены основы интегральной мировой цивилизации, которая к середине века станет доминирующей на планете [4]

Важным проектом в этом направлении с позиций потенциала реализации может стать усиление взаимодействия между государствами и цивилизационными объединениями Большой Евразии с учетом влияния возможных измене­ний вектора внешней политики США, Китая и Евросоюза. Первоочередной стратегической задачей, которую пред­стоит решить в долгосрочной перспективе на основе партнерства цивилизаций Большой Евразии, является сбаланси­рованное обеспечение растущих энергетических потребностей государств Большой Евразии до 2030 г. и обеспе­чение международной энергетической безопасности [5].

Однако, новые условия развития политической системы мира с сохранением действия главного закона геополи­тики — закона фундаментального дуализма (по Х. Маккиндеру, А. Мэхэну, Н. Спикмену), на наш взгляд, не позволят реализовать в полной мере проект Большая Евразия. В основе этого закона лежит вечное противостояние центров «морской» и «континентальной» цивилизаций, а также враждебное отношение США и других стран англосаксонского мира к России. В «континентальной стратегии анаконды» адмирала А. Мэхэна, в доведенной Н. Спикменом до «мак­симы» идее господствующего положения США в Новой Атлантиде, в мире, в котором Европа оказывается лишь при­датком США, формулируется постулат, что тот, кто контролирует Россию, контролирует Евразию, кто контролирует Евразию, контролирует судьбы всего мира [6].

В этой связи следует указать на принятие Конгрессом США и подписание президентом США Д. Трампом (2.08.17) закона США о новых антироссийских санкциях («Закон о противодействии противникам Америки посредст­вом санкций», HR 3364). Теме России специально посвящены три раздела этого документа (1329 стр.) и фактически «санкционный закон» стал лишь основанием для институционального закрепления в США конфронтации с РФ.

2 августа 2017 г. данный закон США прокомментировал премьер-министр России Д. Медведев (БасеЬоок). По его словам, «надежде на улучшение наших отношений с новой американской администрацией — конец… России объ­явлена полноценная торговая война. Санкционный режим кодифицирован и будет сохраняться десятилетиями, если не произойдет какое-то чудо». (?!) Да, очевидно, что чудес в нашей стране хватает, но ответ на извечный вопрос «Что делать?» в словах премьера мы пока не услышали: «Что это означает для нас? Мы спокойно продолжим работу по развитию экономики и социальной сферы, будем заниматься замещением импорта, решать важнейшие государствен­ные задачи, рассчитывая, прежде всего, на себя. Мы научились это делать за последние годы». И в резюме прозвучали слова: «Санкции бессмысленны. Мы справимся».

Вроде бы «мы — правительство» в лице руководителей финансово-экономического блока, с одной стороны, осуждаем американцев, разгадываем их маневры, но, с другой стороны, продолжаем следовать привычным либераль­ным курсом «Вашингтонского консенсуса», а не курсом планово-стратегического развития страны, разработанного «Столыпинским клубом». Чего мы достигли при таком курсе и как выглядим в мире в динамике хотя бы последних 3­5 лет по сравнению с другими странами в основных макроэкономических показателях?

Привычными стали заявления, что санкции пошли нам только на пользу, пока власти рапортуют, что санкции сделали нас только сильнее, народ испытывает давление санкционного режима на себе, оценивая свой жизненный уровень и потребительские цены. Если по параметру внутреннего производства власти рапортуют, что мы стали силь­нее, то в мировом разделении труда Россия утратила свои позиции.

ВВП России снизился с 2013 по 2016 год на 2,3% в рублевом выражении, но в долларовом выражении он со­кратился с 2.2 трлн. до 1,2 трлн. (на 40%). Напомним, что в 2011 году В.В. Путин, выступая перед Государственной Думой, заявил, что «по нашим оценкам, уже в ближайшие два-три года Россия войдёт в число пяти крупнейших эко­номик мира». К 2016 г. мы уже опустились с 8-й на 14-позицию, уступив место даже Южной Корее, Испании и Ита­лии (рис. 1). Внешнеторговый оборот России в сравнении с уровнем «досанкционного» периода за четыре года сокра­тился на 45%, экспорт и импорт на 46 и 44% соответственно (рис. 2). Если в 2013 году российская экономика была уже в стагнации, то с 2014 года она плавно вошла в рецессию, надеемся, что 2017 г. станет переломным годом разви­тия на подъем. Появляется слабая надежда, что уход от систематической политики «сырьевизации» страны, с ориен­тацией только на один фактор экономического роста, который работает в настоящем, в ущерб будущему, приведет к позитивным результатам.

Первая десятка стран по ВВП, по данным МВФ

Ключевую роль в современной мировой экономике играет стремительный экономический подъем Китая с ре­формами, проводимыми согласно т.н. «Пекинскому консенсусу» и превратившими страну менее чем за три десятиле­тия в мирового индустриального лидера. Китай смог создать суверенную конкурентоспособную экономическую сис­тему, выгодно включенную в глобальную экономику. КНР последовательно и эволюционно предлагает мировому со­обществу новую модель экономической и валютной полицентричности (БРИКС, создание альтернативных финансо­вых институтов, усиление влияния Китая в МВФ), что отчетливо прозвучало недавно на 9-м Саммите БРИКС.

Китайская финансово-валютная повестка дня является критической для государственного долга США и миро­вой системы расчетов, основанной на долларе США. Особая острота китайского вызова для США объясняется отка­зом Китая от сотрудничества с Америкой на ее условиях и приверженностью КНР политике отстаивания собственных национальных интересов. Мировой экономический кризис осложняется снижением объемов мировой торговли как прямое следствие смены технологических укладов (по Н.Кондратьеву) и борьбой США и КНР за мировое технологи­ческое первенство. Поэтому в мире центр экономического противостояния переносится на завоевание региональных рынков и укрепление позиций на них (например, конкуренция региональных проектов ТТИП/ТТП против инициативы Шелкового пути и ВРЭП). Возможные последствия данных событий обнажают контуры новой модели экономиче­ского развития, в основе которой регионализация мировой торговли вместо глобализации и образование валют­ных блоков.

Данную парадигму можно рассматривать как столкновение геополитических и геоэкономических интересов СЩА и Китая и нарастающей нестабильности глобальной экономической модели, что должно непосредственно учи­тываться при рассмотрении проблем взаимодействия стран Большой Евразии и стратегических вопросов междуна­родной безопасности.

Следует поддержать в этом аспекте разработку общей евразийской научно-технологической Стратегии на дол­госрочную перспективу и сделать ее предметом обсуждения на одном из саммитов цивилизаций и объединений Большой Евразии. Отдельно следует обсудить становление интегрального экономического строя, которое невозможно без преодоления последствий «финансиализации» мировой экономики, экономики «мыльных пузырей» и «кривых зеркал», бесконтрольного господства ТНК и банков на мировых рынках.

Основой долгосрочной геополитической стратегии должна стать ориентация на многополярное мироустройст­во, основанное на партнёрстве с учетом взаимных интересов государств, цивилизаций и объединений Большой Евра­зии. Большая Евразия могла бы стать в этом плане полигоном для отработки модели устойчивого многополяр­ного мироустройства, основанного на конструктивном диалоге и партнерстве цивилизаций.

Однако при таком развитии событий реализация проекта Большая Евразия и политические лидеры стран при разработке организационной структуры и общей Стратегии взаимодействия стран в практическом плане столкнутся с серьезными (порой непреодолимыми) проблемами координации процессов. В настоящее время основные положения Общей Стратегии Взаимодействия в ракурсе международной и национальной безопасности этих стран остаются не решенными. Более того, в рамках национальных Стратегий безопасности при выборе критериев, оценке угроз отсут­ствует единство методологических подходов с позиций национальных интересов и обеспечения безопасности [7].

В основу концепции Большой Евразии должно быть положено создание условий для координации уже сущест­вующих локальных цивилизаций и объединений различного типа без формирования институтов координации их деятельности, без централизации принадлежащих им прав и функций. Главной целью финансово-экономической и денежной политики во всех успешно развивающихся странах является создание условий для максимизации инве­стиционной и инновационной активности.

Нет принципиальных проблем в применении апробированных в КНР методов управления экономикой и в Рос­сии. Президенту необходима реалистичная научно обоснованная программа экономического роста. И такая программа есть. Она представлена совместно «Столыпинским клубом», Торгово-промышленной палатой, Академией наук, Мос­ковским экономическим форумом и позволяет, по мнению разработчиков, рассчитывать на вывод российской эконо­мики на траекторию устойчивого роста с темпом 5-10% прироста ВВП в год. В современном мире невозможно соче­тать мировое лидерство с экономической и технологической отсталостью. Тем более невозможно добиваться глобаль­ных успехов при снижающемся уровне жизни населения. Эпоха модернизации за счет снижения уровня жизни народа уже невозможна, это ушло в прошлое.

Принятие в 2014 г. федерального Закона № 172-ФЗ «О стратегическом планировании в Российской Федера­ции», поручение Правительства по разработке Стратегии социально-экономического развития до 2030 дали новый импульс дискуссиям и разработке стратегических документов на региональном и отраслевом уровнях. В этом плане заслуживают внимания предложенные академиком РАН С.Глазьевым для научного обсуждения семь сценариев раз­вития России в глобальной экономике, а также представленный им выбор стратегии из двух принципиальных на­правлений: 1. Россия может стать набором разрозненных анклавов на периферии американской или китайской эко­номики (в различных симбиозах взаимодействия); 2. Россия совершает технологический прорыв и к 2025 году зани­мает достойное место в новом мировом порядке. Второе направление — перспективно и достойно поддержки [8].

Отметим, что предложенные С.Ю.Глазьевым сценарии (Партнерство на троих: США, России и КНР; Изоля­ция и интервенция; Изоляция и мобилизация; Американская колонизация; Китайский протекторат; Набор разроз­ненных анклавов; До 10% прироста ВВП) вместе с подготовленным проектом денежно-кредитной политики (ДКП), на наш взгляд, могут служить научной и практической основой деятельности Центрального Банка. Ключевое предложе­ние ДКП — в условиях санкций и внешних вызовов необходимо формировать «внутренние источники финансиро­вания роста экономики».

Переход к внутренним денежным механизмам роста, повышение уровня монетизации экономики РФ, стабили­зация валютного рынка, отказ от инфляционного таргетирования и свободного плавания рубля будут стимулировать переход к более благоприятным макроэкономическим параметрам. Согласно расчетам, использование многоканаль­ной денежной эмиссии и отказ от режима свободного плавания рубля при инфляции не более 8% в год позволят выйти на уровень ежегодного прироста ВВП в 6,5-7%.

С учетом определенных трудностей политического и экономического характера и принимая во внимание убе­дительную аргументацию по статистике прогнозных оценок макроэкономических показателей трудно не согласиться и не поддержать последний сценарий развития. В этом случае России придется приложить серьезные усилия, чтобы перейти к стратегии опережающего развития путем форсированного создания производств нового технологического уровня и институтов нового мирохозяйственного уклада [9]. Это будет сценарий успешной реализации выдвину­той президентом Путиным инициативы создания Большого Евразийского партнерства на основе ЕАЭС и стран — членов ШОС.

Список литературы

1. Послание Президента РФ Федеральному Собранию РФ (1 декабря 2016 г.). — http://kremlin.ru/events/president/news/5337913
2. Глазьев С. Интервью «Газете/Ru» по итогам ПМЭФ-2017. (« главе государства нужна реалистичная экономическая програм­ма»). — https://www.gazeta.ru/business/2017/06/05/10708133.shtml
3. Кузык Б.Н., Яковец Ю.В. Цивилизации: теория, история, диалог, будущее. Т. 2. — М.: ИНЭС, 2006. — С. 70-71.
4. Яковец Ю.В., Растворцев Е.Е. Большая Евразия: стратегия партнерства цивилизаций и объединений. Научный доклад. — М.: МИСК, 2017.
5. Аникин В.И. Стратегические оценки экономической безопасности стран БРИКС (энергетический вектор) // Вопросы безопасно­сти. 2014. — № 6. — СЛ50-185.
6. Ивашов Л. В Нью-Йорке очень боятся отставки Медведева // Военное обозрение.12 августа 2017. Первоисточник: https:// izborsk-club.ru/13812
7. Булавин А. В., Аникин В. И., Беляев И.И. Сравнительный анализ основ стратегического планирования в области национальной безопасности: экспертно-аналитический аппарат // Вопросы безопасности. 2017. — № 2. — С. 1-12.
8. Глазьев С. Неверным курсом идете, товарищи // «Газета/Ru». 16.09.2016.
9. Аникин В.И. Информационное обеспечение систем международной безопасности // Информатизация систем безопасности ИСБ-95: Материалы Четвертой Международной конференции, Международного форума информатизации. 1995. — С. 18-20.

Источник: http://inion.ru/publishing/publications/bolshaia-evraziia-razvitie-bezopasnost-sotrudnichestvo-ezhegodnik-vyp-1-ch-1/